Предыдущая страница Следующая страница

Дальше идет любопытный рассказ. <А именно,-сообщает
Секст,-если мы возьмем две краски -белую и черную,-затем
станем по капле переливать из одной в другую, то зрение не будет

в состоянии различать маленькие перемены, хотя в действительно-
сти они будут иметься> [там же].

Совершенно ясно, что Секст делает здесь вывод, идущий дальше
того, о чем говорит цитируемый им текст Анаксагора. Анаксагор
говорит только о недостаточности наших ощущений, для того чтобы
воспринять слишком незначительные изменения в ощущаемом
объекте, т. е. непосредственно воспринять то, что мы могли бы
назвать <дифференциалами ощущения>. Секст же делает отсюда
вывод, будто Анаксагор обвиняет ощущения в слабости. Но дело
не в обвинении ощущений в их принципиальной слабости, а в том,
что, по Анаксагору, существуют такие изменения в объектах, кото-
рые по причине их крайней незначительности не могут непосред-
ственно улавливаться нашими чувствами. Все же о таких
минимальных изменениях способен судить ум. Может быть, именно
в этом смысле Анаксагор говорит, что <зрение есть явление неви-
димого> [71. VII, 90].

В полном соответствии со сказанным стоит принципиально
важный гносеологический тезис Анаксагора: частицы, из которых,
по Анаксагору, состоят все вещи и движением которых (а также
соединением) образуются все тела природы, строго говоря, пости-
гаются не чувствами, а только умом. Анаксагор ссылается при этом
на те же наблюдения, которые легли в основу его гипотезы <семян>,
или <подобочастных элементов>,-на явления, происходящие при
усвоении организмами пищи и при превращении этой пищи в части
и органы тела - в кожу, кости, мускулы и т. п.

5. СОФИСТИКА

В V в. до н.э. во многих городах Греции на смену политической
власти старинной аристократии и тирании пришла власть рабовла-
дельческой демократии. Развитие созданных ее господством новых
выборных учреждений - народного собрания и суда, игравшего
большую роль в борьбе классов и партий свободного населения,-
породило потребность в подготовке людей, владеющих искусством
судебного и политического красноречия, умеющих убеждать силой
слова и доказывать, способных свободно ориентироваться в различ-
ных вопросах и задачах права, политической жизни и дипломати-
ческой практики. Некоторые из наиболее выдвинувшихся в этой
области людей - мастера красноречия, юристы, дипломаты - ста-
новились учителями политических знаний и риторики. Однако
нерасчлененность тогдашнего знания на философскую и специаль-
но научные области, а также значение, которое в глазах образован-
ных людей греческого Запада успела в V в. до н.э. получить
философия с ее вопросами о началах вещей, о мире и его возник-
новении, привели к тому, что эти новые преподаватели обычно не
только учили технике политической и юридической деятельности,
но и связывали эту технику с общими вопросами философии и
мировоззрения.

Предыдущая страница Следующая страница