Предыдущая страница Следующая страница

государственных делах, и опять еще не о тех только, что мужест-
венны относительно скорбей и страхов, но и кто силен в борьбе с
вожделениями и удовольствиями, на месте ли он остается или
обращает тыл; ведь бывают, Лахес, мужественные и в таких вещах>
[там же. 191 Д-Е]. В мужестве, поясняет он далее, есть нечто,
остающееся тождественным, общим для всех этих случаев, и именно
это общее должно быть указано и сформулировано в определении
мужества. Уточняя смысл своего вопроса или требования, Сократ
предлагает дать определение, которое было бы способно охватить
все частные виды мужества, какими бы различными или даже
противоположными они ни казались: <Постарайся же и ты, Лахес,
сказать... о мужестве, что это за сила, которая, оставаясь одною и
тою же при удовольствии и при огорчении, и при всех случаях...
равно зовется мужеством?> [там же. 192 В].

Таким образом, философия, как ее понимает Сократ (на уровне
<сократических> диалогов Платона), есть исследование сложного
явления нравственной жизни, способное привести к определению
понятия об этом явлении, точнее говоря, определению его сущности.
Сократовская диалектика есть усмотрение общего в различающем-
ся, единого во многом, рода в видах, сущности в ее проявлениях.

Усмотрение это, достигаемое беседой, дается собеседникам с
трудом. Так, попытка уточнить понятие мужества через понятие
упорства ничуть не приводит к уяснению вопроса: получается, что
самое дурное, неразумное упорство и есть мужество, иначе говоря,
в ход рассуждения прокрадывается противоречие и искомой гармо-
нии в мыслях не получается. <Стало быть, Лахес,-замечает Со-
крат,-той дорической гармонии, о которой ты говорил, у нас с
тобой что-то не выходит, потому что дела наши не согласуются со
словами нашими> [Лахес. 193 Е]. <Понимать-то я, кажется, пони-
маю, что такое мужество, а вот только не знаю, как это оно сейчас
от нас так ушло, что я не успел схватить его и выразить словом, что
оно такое> [там же. 194 В].

На помощь оказавшемуся в тупике Лахесу Сократ приглашает
другого участника беседы -полководца Никия. Знаменитый пол-
ководец вносит в определение мужества поправку: он разъясняет,
что мужество <есть некоторого рода мудрость> [Лахес. 194 D]. Сократ
не возражает против этого определения, но немедленно требует
объяснения, <что же это за наука или наука о чем> [там же. 194 Е].
И получает ответ: под наукой мужества Никий разумеет <знание
опасного и безопасного и на войне, и во всяких других случаях>
[там же. 195 А]. Но тут же выясняется, что признак мужества,
указанный в определении Никия, имеется и во многих таких случаях
знания, которые на основании наличия этого признака никак не
могут быть охарактеризованы как случаи мужества. Так, врачи

Предыдущая страница Следующая страница