Предыдущая страница Следующая страница

Учение это - учение объективного идеализма и вместе с тем
теология. Принципиальная основа философии Аристотеля та же,
что и у Платона. У Платона высшее бытие - объективно сущест-
вующие бестелесные формы, или <идеи> (<виды>). У Аристотеля

высшее бытие - единая и единственная божественная бестелесная
<форма>, <чистый> беспримесный ум, мыслящий собственную де-
ятельность мышления.

В то же время объективный идеализм Аристотеля имеет более
рационалистический характер. Высшее бестелесное бытие Платона -
<идея> блага, представляющая идеализм Платона в этическом свете;
высшее бестелесное бытие Аристотеля - <ум>. Бог Аристотеля -
как бы идеальный величайший и совершеннейший философ, созер-
цающий свое познание и мышление, чистый теоретик. Такое
учение-очень опосредствованное, отдаленное, но несомненное
отражение общественной основы, на которой оно возникло. Основа
эта - развитое рабовладельческое общество, резкое отделение ум-
ственного труда от физического, захват рабовладельцами привиле-
гии на умственный труд, отделение теории от практики, науки от
техники и практики, созерцательный характер самой науки, преоб-
ладение в ней умозрения и созерцательного наблюдения над экс-
периментом.

4. ФИЗИКА И КОСМОЛОГИЯ АРИСТОТЕЛЯ

Характер философского учения Аристотеля о бытии отразился
и на его физическом учении, а также на его космологии. Однако при
наличии очень тесной связи между ними идеалистическая основа
сказывается в физике и в философии природы Аристотеля (в его
<натурфилософии>) не столь непосредственно и сильно, как в его
онтологии.

Как ученый, Аристотель разработал основы своей физики,
опираясь на хорошо знакомую ему древнюю традицию греческой
физики, в том числе на результаты физики Эмпедокла, на его учение
о четырех элементах. У Анаксагора он одобрял и мог почерпнуть
естественнонаучное объяснение явлений природы, в том числе
затмений Солнца и Луны, но общий дух физики Анаксагора, вполне
механистический, враждебный представлениям о целесообразно-
сти, должен был остаться для Аристотеля чуждым и неприемлемым.

Предыдущая страница Следующая страница