Предыдущая страница Следующая страница

<идей>. Отрицание <идей> ведет к еще большим несуразностям, так
как это отрицание лишает знание его предмета и делает невозмож-
ной диалектику [см. Парменид. 135 А-В].

Критика <идей>, содержащаяся в <Филебе>, <Пармениде> и
<Софисте>, резко выделяет эти диалоги по их содержанию из числа
всех остальных сочинений Платона. Кроме этого, необходимо
учесть еще одно важное обстоятельство. Аристотель, который в
качестве ученика Платона должен превосходно знать сочинения
своего учителя, нигде ни словом не упоминает о том, что у Платона
была собственная критика теории <идей>. Больше того. Аристотель
прямо утверждает, будто Платон никогда не входил в разбор вопроса
об <участии> вещей в <идеях> [см. 4. 1, 6, 987в 13].

Ко всему сказанному присоединяются также и особенности
литературного стиля и изложения <Филеба>, <Софиста> и <Парме-
нида>. В этих сочинениях диалогическая форма уже не есть рамка
для ярких сцен и картин афинской умственной жизни. В них нет
обилия красок, художественно живописующих участников фило-
софских споров, а в самих спорах -драматической выразительно-
сти и напряженности. Вместо всего этого -виртуозный
логический анализ понятий, отвлеченная диалектика, педантичные
приемы логической дихотомии.

Все эти особенности трех знаменитых платоновских диалогов
послужили поводом - для ряда знатоков сочинений Платона и
специалистов по истории античной философии - к радикально

скептическим выводам. Первыми выступили Зохер, Ибервег, Ша-
аршмидт. Они пытались доказать, что диалоги эти написаны не
Платоном, а другими авторами. Особенно выделяется аргументация
Ибервега. Ученый этот подчеркивает, что в <Пармениде> против
теории <идей> Платоном выставлен довод <третий человек> - тот
самый, который разработал Аристотель и которому он придавал
особо важное значение. Однако Аристотель нигде не указывает на
соавторство Платона в выдвижении этого довода. Следовательно,
заключает Ибервег, или мы должны признать, что автором <Пар-
менида>, в котором развивается довод <третий человек>, не может
быть Платон, или же, если он все же принадлежит Платону, что
Аристотель воспользовался, как своим изобретением, тем, что было
изобретено Платоном, т. е. совершил плагиат. Но это заключение
противоречит нравственному облику Аристотеля.

Предыдущая страница Следующая страница