Предыдущая страница Следующая страница

Впрочем, такая жизнь, по Аристотелю, более значительна, чем
это возможно для человека. Если бы даже какой-нибудь человек и
прожил ее, то не потому, что он человек, а потому, что в нем есть
нечто божественное.

И все же именно к такой жизни, сообразной с разумом, должен
стремиться человек. И не следует внимать тем, кто увещевает нас
заботиться лишь о близких людях, так как мы сами люди, и лишь
о бренных вещах, ибо мы сами смертны. Напротив, необходимо как
можно больше стремиться к бессмертию, делать все возможное,
чтобы жить сообразно с тем, что в нас всего сильнее и значительнее.
Ибо хотя оно по объему и невелико, однако по значению и силе
превышает все остальное. Можно даже сказать, что каждый человек,
в сущности, есть только это, так как именно оно в нем лучшее и
властвующее. Разумная жизнь естественна для человека, так как она-то
и делает его человеком по преимуществу [см. там же. X, 7, 1178а 7].

Изображенный Аристотелем этический идеал запечатлен ярки-
ми чертами общества, в котором он сложился и был осознан.
Высшей доблестью провозглашается теоретическое созерцание ис-
тины: самодовлеющее, отрешенное от волнений и тревог практи-
ческой деятельности. Предпосылка философской жизни -досуг,
порождаемый рабским трудом и достатком, созданным на основе
этого труда. В характерной для этики Аристотеля норме <середины>
явно проступают социальные черты носителя и осуществителя этой
нормы - изящного, хорошо воспитанного, во всем руководствую-
щегося законом красоты гражданина полиса. По верному замеча-
нию А. Гранта, <закон цест^тг)^, обнаруживаемый в храбрости,
умеренности, щедрости и великодушии, образует благородный,
свободный и блестящий человеческий тип. Распространите его так
же, как это делает Аристотель, на некоторые качества темперамента,
речи, манер, и вы будете иметь перед собой портрет греческого
гражданина> [55; Vol. 1. P. 261]. В еще большей степени, чем
метафизика, этическое учение Аристотеля - явление общественной
мысли в рабовладельческой Греции середины и начала второй
половины IV в. до н. э. Еще более резко эта обусловленность теории
классовой структурой и отношениями классов рабовладельческого
античного общества обнаружится в <Политике>.

Предыдущая страница Следующая страница